Глава 3. Время расцвета (1893–1917)

Ф.А. Селезнёв

Очерки истории городской Думы

Избирательная система 1870 г. имела свои недостатки. Главную проблему составляли выборы от мелких налогоплательщиков. Эта часть электората проявляла равнодушие к выборам. С другой стороны она была подвержена давлению и подкупу.

В 1890 г. министр внутренних дел И.Н. Дурново направил циркуляр губернаторам, с тем, чтобы они прислали предложения по изменению Городового положения. И почти все начальники губерний посоветовали лишить мелких налогоплательщиков избирательных прав. Эти замечания были учтены при подготовке новой реформы городского самоуправления. (Её ещё называют «контрреформой»). Она была проведена в 1892 г. и принципиально изменила избирательную систему. Налоговый ценз (все городские налогоплательщики – избиратели) заменялся высоким имущественным цензом. Предполагалось, что богатые избиратели будут независимы от постороннего воздействия и более сознательно отнесутся к процедуре голосования. К выборам теперь допускались только крупные плательщики налогов. Так, из числа владельцев недвижимости в Нижнем Новгороде, избирателями являлись лишь те, чья собственность оценивалась городской думой не менее чем в 1 000 рублей. В дальнейшем ценз был увеличен до 1 500 рублей. Это была очень высокая планка. Для примера скажем, что некоторые дома на главной улице города, Большой Покровской оценивались в меньшую сумму. Самой дорогой в городе недвижимостью (оценка в 1912 г. – 435 774 рубля¹) владелпромышленник-мукомол и долголетний гласный Нижегородской думы Яков Емельянович Башкиров.

Если недвижимость числилась за юридическим лицом (компанией, обществом, учреждением), то оно могло послать на выборы своего представителя. Такое право, например, имело «Товарищество торговли и пароходства» Матвея Емельяновича Башкирова.

Еще один разряд электората составляли лица или учреждения, содержащие в пределах городской черты «предприятия торговые – одного из первых двух разрядов, промышленные – одного из первых пяти разрядов и пароходные – за содержание которых уплачено основного промыслового налога свыше пятидесяти рублей в год…» (Ст. 24)². Покупая промысловое свидетельство на предприятие одного из этих разрядов, человек или фирма тем самым уплачивали налог в городскую казну и поэтому тоже могли участвовать в формировании городского самоуправления.

Торговые свидетельства 1-го разряда в Нижнем Новгороде обычно выбирали юридические лица: банки, нефтепромышленные компании, торговые дома. Всего же избирателей в городе было около полутора тысяч человек при населении примерно в 100 тысяч жителей.

Если избирательная система в новом Городовом положении была существенно изменена, то сама структура учреждений городской власти оставалась неизменной. По-прежнему, распорядительным органом являлась Городская дума, определявшая путём баллотировки постоянные и временные комиссии, а также Городского голову и исполнительную власть – городскую управу. Городская управа состояла из двух членов под председательством головы. Однако число членов Управы в крупных городах могло быть увеличено постановлением думы до четырех человек, как это и было в Нижнем Новгороде. Городской голова и члены управы получали хорошее жалование. Гласные же никакого денежного вознаграждения за свои труды не получали.

Круг дел городского самоуправления не изменился. Усилился, однако, контроль над ним со стороны государства. Если раньше Губернатор мог задержать исполнение только «обязательного для местных жителей постановления», принятого Городской думой, то теперь начальник губернии мог приостановить любое думское постановление. Причем не только если усмотрит его незаконность, но даже в том случае, когда оно, по его мнению «не соответствует общим государственным пользам и нуждам, либо явно нарушает интересы местного населения» (Ст. 83). Приостановленное губернатором постановление Думы передавалось в Губернское по земским и городским делам присутствие. Присутствие могло отменить решение Думы или, наоборот, вопреки губернатору ввести его в действие.

Кроме того, обязательному утверждению губернатором подлежали постановления Думы о займах от имени города и о размерах платы за пользование общественным транспортом, водопроводом, пристанями и т.д. (Ст.78).

Что касается обязательных постановлений, то теперь они только составлялись Городской думой, издавал же их губернатор. Конечно, если был с ними согласен. Если же нет, то глава губернии передавал спорный проект на рассмотрение Губернского по земским и городским делам присутствия. Впрочем, такое случалось достаточно редко. Обычно губернатор не стремился пререкаться с Думой. Добавим, что поскольку теперь обязательные постановления издавались губернатором, то весомость их значительно возрастала. Ведь он был непосредственным начальником полиции, которая должна была следить за их исполнением.

Усиление государственного контроля над самоуправлением проявилось и в том, что губернатор получил право производить ревизию городской управы (Ст.101). Добавим, что Городской голова и члены управы считались государственными служащими и после выборов утверждались в должности соответственно Министром внутренних дел и губернатором (Ст.118).

СОЗЫВ 1893–1896 годов

Изменение системы выборов в Городскую думу на её составе отразилось мало. Гласные, которые задавали тонраньше, сохранили свои места и теперь. По-прежнему заседали в Думе А.В. и В.В. Баулины, Я.Е. и М.Е. Башкировы, Н.А. Бугров, А.М. Губин, П.Н. Михалкин, А.В. Олигер, А.А. Савельев, И.Ф. Ремлер, П.Д. Яргомский, М.А. Дегтярев, П.И. Лельков, А.М. Меморский. Из новичков отметим барона Дмитрия Николаевича Дельвига. Юрист по образованию, бывший следователь и член Окружного суда, он в это время успешно занимался судоходным и нефтяным делом.

Выборы нового Городского головы на этот раз проходили в очень напряженной обстановке. Указанную должность вновь стремился занять А.М. Губин. Для него это было крайне важно. В чрезвычайные 1891–1892 гг. городские средства тратились очень широко. Поэтому в финансовой отчетности концы с концами не сходились. Другой голова неизбежно бы выявил недостачу. Значит, Губину просто необходимо было сохранить эту должность за собой. На заседании Нижегородской думы 25 февраля 1893 г. он, действуя весьма настойчиво, и даже с нарушениями законодательства, добился переизбрания. Однако его перевес оказался очень небольшим. Губин получил 29 белых шаров и 27 черных. К тому же его противники бурно протестовали. Они подали жалобу на неправильность выборов³. Поэтому было назначено новое голосование.

Губин опять претендовал на избрание, но было ясно, что пройти ему не удастся. Основными соперниками теперь стали два богатейших и влиятельнейших в городе человека – Яков Башкиров и Николай Бугров. Кандидатами на должность Городского головы назывались как они сами, так и близкие им люди – зять Башкирова А.В. Баулин и юрист Бугрова А.М. Меморский. Силы обеих группировок оказались примерно равны. Уступать не желал никто. Поэтому, чтобы выйти из тупика, сошлись на нейтральном кандидате – Д.Н. Дельвиге. Он был избран абсолютным большинством голосов (сорок семь против восьми) 13 апреля 1893 года⁴.

Новые городские власти, принимая городскую кассу, сразу обнаружили задолженность Губина. Причем в достаточно крупном размере – 37 тысяч 721 рубль 10 копеек⁵. Его обвинили в растрате, но до суда дело не дошло. На погашение долга пошли многочисленные дома бывшего Городского головы.

Случай с Губиным не являлся чем-то исключительным. В 1880-е гг. и в начале 1890-х Россию потрясло несколько скандалов, связанных с хищениями в городском самоуправлении. Собственно этим во многом и была вызвана реформа 1892 г., усилившая правительственный контроль над городскими думами.

В результате реформы 1892 г. эффективность деятельности городских властей значительно возросла. Это наглядно проявилось во время подготовки Нижнего Новгорода к XVI Всероссийской промышленно-художественной выставки 1896 г., под знаком проведения которой прошла вся работа гласных этого созыва.

Известие о царском решении провести Всероссийскую выставку на Нижегородской земле сообщил министр финансов С.Ю. Витте. (Надо сказать, что этот выдающийся государственный деятель постоянно проявлял заботу о пользах Нижнего Новгорода, за что и был удостоен Думой звания почетного гражданина города)⁶.

Нижний Новгород к началу Выставки должен был ещё более похорошеть. Для этого Городская дума создала особую комиссию по благоустройству. Но сначала нужно было определиться, где разместить выставочные павильоны. Указанный вопрос обсуждали бурно и долго – до 1894 года. Гласные однозначно высказывались за устройство Выставки в нагорной части Нижнего Новгорода. Павильоны предлагалось либо разбросать там по разным местам, либо сосредоточить на пространстве за Крестовоздвиженским монастырем (район современной пл. Лядова). Однако правительство в лице «Высочайше утвержденной комиссии по устройству Всероссийской промышленной и художественной выставки» (возглавлял её С.Ю. Витте) отвергло идеи нижегородцев. И, надо сказать, по веской причине. Дело заключалось в том, что железная дорога, по которой предстояло завозить выставочные грузы, доходила только до заречной части. Переправить тонны экспонатов от Московского вокзала за реку (притом, что постоянный мост через Оку отсутствовал!), а затем взгромоздить их на кручу правого берега реки было бы очень трудно и дорого. Поэтому, в конце концов, остановились на поле между главной линией железной дороги Москва – Нижний Новгород и лесом графа Шувалова.

Сейчас здесь находятся Парк имени 1 мая и стадион «Локомотив». А тогда это были выгонные земли Нижнего Новгорода (как мы помним, на них паслось городское стадо). Городская дума безвозмездно передала 44 десятины из них в пользование государству. Ещё тридцать, с небольшим, десятин казна купила у крестьян Гордеевки. Всего выставка заняла площадь в 77 десятин (более 80 гектаров), превысив тем самым площадь знаменитой Всемирной выставки 1889 г. в Париже⁷.

За три года здесь вырос сказочный город-сад. Уже в 1894 г. тут рассадили взрослые саженцы деревьев и кустарников, затем разбили цветники, высадили в огромных кадках экзотические растения, устроили бассейн с фонтанами⁸.

Закладка первого павильона состоялось тоже в 1894 г., 16 июня. Каждый из 172 павильонов представлял собой маленькое чудо зодчества. Среди творцов архитектурного облика Выставки были такие корифеи как А.Н. Померанцев и И. Ропет. Одним из шедевров Выставки стала Водонапорная башня гениального русского инженера В.Г. Шухова – ажурный гиперболоид из металлических конструкций, стрелой вознесшийся ввысь. Её бак, рассчитанный на 10 тысяч ведер (123 тысячи литров), должен был снабжать питьевой водой многочисленных гостей Выставки. А по изящной винтовой лестнице они могли подняться на смотровую площадку башни, откуда, как на ладони было видно всё выставочное пространство⁹.

Готовился к приему гостей и город. Прежде всего, нужно было решить транспортную проблему. Она стояла перед Нижним Новгородом уже давно, ведь территория его увеличивалась, а население росло. Выход сначала видели в устройстве конной железной дороги. Ещё в 1892 г. Городская дума одобрила проект устройства «конки», преложенный Ф.И. Герле и Р.Я. Килевейном. Однако это средство передвижения не очень годилось для крутых нижегородских подъёмов. Лошади просто не втянули бы по ним вагон. Видимо это поняли и сами авторы проекта. Во всяком случае, один из них, талантливый нижегородский архитектор Р.Я. Килевейн, в 1893 г. подал в Думу записку об устройстве железной дороги не на конной, а на электрической тяге. (Сейчас мы называем это «трамваем»).

Гласные одобрили эту идею. Был объявлен конкурс на создание в Нижнем Новгороде сети электрических железных дорог и электрического освещения. Из всех претендентов Дума 23 марта 1894 г. выбрала фирму «Сименс и Гальске». Но эта солидная компания неожиданно отказалась от выполнения выигранного заказа, найдя его, в последний момент, невыгодным и трудновыполнимым¹⁰. Действительно, предусмотренный в проекте договора маршрут – от Благовещенской площади через Кремль и Ивановский спуск на Рождественскую улицу – для трамваев той эпохи был слишком крут.

Фирма «Сименс и Гальске» предпочла строить трамвайные пути в пологой, заречной части города. Но здесь она заключила договор уже не с Нижним Новгородом, а с главным строителем Всероссийской промышленной и художественной выставки Э.К. Циглером. Эта трамвайная линия шла от главного входа Всероссийской выставки, мимо Московского вокзала и Ярмарки через Окский плашкоутный (временный) мост. Пробное движение трамваев по ней открылось 8 (20) мая 1896 года. Она действовала как экспонат Выставки и с её окончанием закрылась. Всё оборудование линии было продано фирме Р.К. фон-Гартмана, которая вскоре возобновила здесь движение¹¹.

Компания Гартмана (в дальнейшем её обязательства выполняло «Русское общество электрических дорог и электрического освещения», председателем правления которого стал Р. Гартман) принялась за дело и в верхней части города. Согласно договору от 16 мая 1895 г., она проложила две отдельные трамвайные линии: одну «на горе» (через Благовещенскую площадь, Большую и Малую Покровские и Похвалинскую улицы), другую «под горой» (от Ивановской башни по Рождественской улице до плашкоутного моста через Оку). Для их соединения соорудили два пассажирских подъёмника-фуникулёра (или «элеватора») в начале и конце Рождественской улицы – у Ивановской башни и Похвалинского съезда. Вагоны фуникулеров вмещали 20 человек и скользили по рельсам за счет своей тяжести.

Трамваи по линиям Гартмана пошли 9 (21) июня 1896 года. Ток для них давала электростанция, построенная этой фирмой напротив моста у подножья горы. Отсюда же шло питание для электрического освещения города.

Ещё одной заботой Городской думы стало увеличение мощности водопровода. В условиях роста города и огромного наплыва гостей это было просто необходимо. 9 марта 1895 г. гласные решили устроить новую водоподъемную машину на нефтяном топливе, увеличить протяженность водопроводной сети и уложить трубы большего диаметра¹².

Чтобы не ударить в грязь лицом перед гостями, нижегородские власти во всю взялись за благоустройство. Во-первых, Нижний нуждался в озеленении. Кроме того, нельзя было обойти вниманием жемчужину города – Кремль. В декабре 1894 г. Дума обсудила вопрос о приведение в порядок его стен и башен. Вдоль кремлевской стены устроили бульвар¹³. Затем по проекту архитектора Н.В. Султанова была проведена капитальная реконструкция Дмитриевской башни, после которой она приняла привычный для нас сегодня вид. Внутри неё разместился городской Художественно-исторический музей. Его экспозиция торжественно открылась 25 июня (7 июля) 1896 года¹⁴.

Наконец-то перенесли базар с Благовещенской площади. Согласно решению Думы от 4 июля 1895 г. здесь разбили два сквера – около Благовещенского собора и Алексеевской церкви¹⁵.

15 мая 1896 года открылся городской театр в прекрасном доме-дворце на Большой Покровской, названный в честь Императора Николая I «Николаевским». (В 1896 году исполнилось 100 лет со дня рождения этого царя, столь много сделавшего для благоустройства Нижнего Новгорода). Проект здания разработал В.А. Шретер, а осуществил городской архитектор П.П. Малиновский.

Сама Выставка начала работу 28 мая 1896 г. торжественным крестным ходом из Спасо-Преображенского собора в Кремле до главного выставочного входа. Её павильоны показывали высшие достижения страны в промышленности, технике, искусстве и сельском хозяйстве. Посмотреть было на что, и в наш город устремились сотни тысяч гостей (всего около миллиона). В Нижнем Новгороде в эти летние месяцы побывала практически вся элита Российской империи: ученые, предприниматели, художники, общественные деятели, изобретатели. Достаточно назвать имена Д.И. Менделеева, А.С. Попова, К.А. Тимирязева, П.П. Семенова-Тян-Шанского, М.А. Врубеля, С.Ю. Витте, С.И. Мамонтова.

17 июля 1896 г. в Нижний Новгород прибыла царская чета. Городской голова Д.Н. Дельвиг и гласные Городской думы Я.Е. Башкиров и Н.А. Бугров от имени города преподнесли Николаю II и его супруге хлеб-соль на серебряном блюде. Императрице отдельно вручили золотую корзину с ландышами, исполненными из нефрита, жемчуга и бриллиантов¹⁶. Царь в долгу не остался. Он подарил Нижнему Новгороду Императорский павильон, в котором отдыхал с семьей во время посещения Выставки. А стоил он более 30 тысяч рублей серебром¹⁷. И в дальнейшем Николай постоянно оказывал знаки внимания Нижнему Новгороду и делал ему подарки (назовем хотя бы знаменитую картину Маковского «Воззвание Минина к нижегородцам»).

По итогам Выставки 549 её нижегородских участников удостоились различных наград. Среди лауреатов оказалось и несколько гласных Городской думы. Право изображать государственный герб на своей продукции получили предприятия Н.А. Бугрова, Я.Е. Башкирова, М.Е. Башкирова. Золотую медаль вручили торговому дому братьев Блиновых и М.А. Дегтяреву. Врач В.В. Баулин был поощрен дипломом III разряда за идею оригинального приспособления натянутого холста вместо тюфяка¹⁸.

 

СОЗЫВ 1897–1900 годов

Костяк Думы в это время по-прежнему составляли её ветераны: А.В. и В.В. Баулины, Я.Е. и М.Е. Башкировы, А.А. Блинов, И.В. Богоявленский, П.И. Лельков, П.Н. Михалкин, И.Ф. Ремлер, А.А. Савельев, Н.А. Бугров, М.А. Дегтярев, П.Д. Яргомский, М.Ф. Каменский, А.М. Меморский. Из новичков отметим В.А. Горинова и Д.В. Сироткина.

Владимир Андрианович Горинов (1850–1917) принадлежал к торгово-промышленной среде и в то же время являлся крупным землевладельцем. В Лукояновском уезде у него имелось 683 десятины земли (а десятина, напомним, приблизительно равна гектару). В 1881–1886 гг. он возглавлял Лукояновскую уездную земскую управу. Долгое время был гласным Лукояновского и Сергачского уездного земств. Таким образом, у него имелся солидный опыт работы в местном самоуправлении, который позволил ему хорошо вписаться в состав Городской думы. Следует отметить, что Горинов пользовался большим авторитетом среди нижегородской интеллигенции, которая знала его как убеждённого либерала, друга Короленко и Горького. 

Дружил с Горьким и пароходчик Дмитрий Васильевич Сироткин (1864–1953). «Умница и честолюбец, бойкий, широкий человек»¹⁹ – так охарактеризовал его знаменитый писатель, близко знавший Сироткина и сделавший его прототипом героя своей известной пьесы «Егор Булычов и другие», описывающей нетипичного купца. 

Сироткин был сыном вышедшего в купцы крестьянина Балахнинского уезда, который, разбогатев на торговле, завёл два парохода. На одном из них, названном в честь освобождения крестьян «Воля» и начал свою карьеру Дмитрий Сироткин. Он выполнял самые разные работы – от поварёнка до капитана, досконально изучив практику судоходства.

Возмужав, Дмитрий Васильевич отделился от отца и поступил на службу к тестю, пароходчику К.С. Четвергову, который помог своему зятю начать самостоятельное дело. В 1895 г. молодой предприниматель завёл свой первый буксирный пароход. Дела его быстро пошли в гору, и важным шагом в его карьере стало избрание в Городскую думу.  

Городским головой на 1897–1900 был избран А.М. Меморский. Его кандидатуру активно поддерживал Н.А. Бугров²⁰.

Гласные этого созыва много сделали для увеличения числа муниципальных предприятий. Так, в 1897 г. Нижний Новгород обзавёлся первой собственной скотобойней (за Солдатской слободой, близ села Высокова). В 1898 г., появилась вторая, в заречной части, рядом с территорией бывшей Выставки. В 1899 г. около Марьиной рощи открылся городской кирпичный завод. 

Всё это, разумеется, требовало больших средств. Увеличивались и другие расходы на обслуживание городского хозяйства. Всё больше денег уходило на водоснабжение. Оно, между тем, согласно воле купцов Бугровых, Блиновых и Курбатова, пожертвовавших, как мы помним, огромные деньги на строительство водопровода, оставалось бесплатным. Нарушать их волю, конечно, было нельзя. Но и расходы на содержание водопровода требовалось как-то возместить. В этой непростой ситуации городские власти избрали компромиссный вариант.  

Городская управа в своем докладе заявила, что старый водопровод, построенный на купеческие деньги, был рассчитан на 200 тысяч ведер воды в сутки. Теперь же, благодаря его реконструкции, произведенной на городские средства в 1894–1896 гг., жители получают целых 337 тысяч ведер, чуть ли не в два раза больше! Следовательно, если расход в 200 тысяч ведер оставить безвозмездным, а брать деньги с остального объема, то завет жертвователей не будет нарушен.

В итоге Городская дума 12 марта 1898 г. ввела частичную плату за пользование водопроводом. Даровой осталась только вода из уличных колонок (считалось, что её расходуется 100 тысяч ведер в сутки). Тем же нижегородцам, в чьи дома были сделаны отводы от городского водопровода, пришлось раскошелиться. Таксу для них установили в 15 копеек за 100 ведер, согласно показаниям водомера. Но, в соответствии с постановлением Думы, платили они только за половинное количество использованной воды. Таким образом, ещё 100 тысяч ведер в сутки нижегородцы, по мнению Думы, получали даром²¹.    

Ещё одной головной болью для городской думы в 1898 г. стал вопрос о Ромодановской железной дороге. Она должна была соединить Ромоданово (ныне Красный узел) с Нижним Новгородом. Но в каком месте дорога подойдет к Нижнему? Вот вопрос, который не давал покоя гласным! Строившее Ромодановскую линию Общество Московско-Казанской железной дороги предлагало построить в районе Доскина железнодорожный мост через Оку и левым, нижним берегом реки подвести рельсы к Московскому вокзалу. Однако этот вариант шёл вразрез с потребностями Нижнего Новгорода.

Давней мечтой нижегородцев был мост через Оку в городской черте, но наличие рядом Доскинского моста отдалило бы его сооружение на долгое время. Между тем нижегородским промышленным предприятиям, расположенным в нагорной части, Доскинский мост мало что давал. Кроме того, от Доскинского моста, проектировалась ветка на станцию Черное Московско-Нижегородской железной дороги (район современного Дзержинска). А значит именно по ней, минуя Нижний, пошёл бы мощный поток грузов с юга на Владимир и Москву. К тому же в районе Доскино неизбежно бы возник перегрузочный пункт с воды на железную дорогу – весьма опасность соперник Нижнего Новгорода²².  

Оценив все эти угрозы, Городская дума начала усердно воздействовать на правительство, с тем, чтобы Ромодановская дорога своё окончание имела в нагорной части Нижнего Новгорода. И добилась своего! В 1901 г. сюда стали приходить поезда со стороны Арзамаса. А в 1904 г. было построено здание Ромодановского вокзала. (Он назывался ещё Казанским или Арзамасским и существовал до 1971 г.). 

Отметим ещё одно важное решение Городской думы этого созыва. 8 октября 1899 г. она по предложению гласного Н.А. Белова определила перенести базар с тесной Владимирской площади (район современного Цирка) на пустое место между Бабушкинской больницей и Выставочным шоссе. Там были построены новые торговые помещения и 15 декабря 1903 г. открылась торговля. Так родился нынешний Центральный (Канавинский) рынок²³.

 

СОЗЫВ 1901–1904 годов

В Думе вновь заседали А.В. и В.В. Баулины, Я.Е. и М.Е. Башкировы, Н.А. Бугров, В.А. Горинов, М.А. Дегтярев, П.И. Лельков, П.Н. Михалкин, И.Ф. Ремлер, А.А. Савельев, П.Д. Яргомский, М.Ф. Каменский. Впервые попал в число гласных инженер И.Н. Кемарский (талантливый фотограф-любитель). Городским головой вновь избрали А.М. Меморского.

Одним из первых значимых шагов нового состава гласных стало образование Комиссии для определения местностей в городе, подлежащих замощению. Она была создана 26 апреля 1901 года. Мостовые появились на окраинных улицах города, в том числе на одной из самых длинных – Напольно-Монастырской (теперь – ул. Белинского). 

Дума этого созыва по-прежнему стремилась увеличить число городских предприятий. Гласные решили, что Нижнему Новгороду необходимо иметь собственную электростанцию, чтобы не зависеть так сильно от местной компании-монополиста – Русского общества электрических дорог и освещения. Электростанцию построили около Черного пруда. Пуск состоялся 17 сентября 1903 года. Мощность её, правда, была невелика. Эта электростанция предназначалась лишь для освещения Городского Николаевского театра (туда от неё проложили подземный кабель) и нового «общественного» дома на Большой Покровской, куда вскоре предстояло переехать самой Городской думе. Здесь нельзя не отметить щедрость Николая Александровича Бугрова, благодаря которому город получил это прекрасное здание.

На его месте прежде стоял дом П.Е. Бугрова, основателя знаменитой купеческой династии. Затем Бугровы его продали, и там разместился театр. Потом дом за долги перешел к Александровскому дворянскому банку. Николай Бугров его выкупил и в 1897 г. подарил городу, с условием, однако, чтобы в нём никогда не допускалось устройство театра и вообще увеселительного заведения, а доходы шли на раздачу беднякам. Дом начали ремонтировать, но в 1898 г. он сгорел. И по проекту В.П. Цейдлера тут в 1901–1904 гг. было возведено совершенно новое здание. Причем Николай Александрович Бугров оплатил свыше 70 % расходов на строительство. 18 апреля 1904 г. состоялось торжественное открытие «Бугровского благотворительного корпуса» (ныне пл. Минина и Пожарского, д.1)²⁴. Отметим, что при его внутренней отделке было использовано изысканное убранство Императорского павильона Всероссийской промышленно-художественной выставки 1896 г., подаренного царем Нижнему Новгороду. Теперь в этих роскошных апартаментах разместилась переехавшая на новое место Городская дума. Часть помещений сдавалась в аренду под магазины. Доходы, как и желал Бугров, Дума тратила на благотворительные цели.  

В январе 1904 г. Япония совершили вероломное нападение на Россию. В этой связи Нижегородская дума 29 января 1904 г. направила телеграмму Николаю II с пожеланием «здравия и крепкой силы в борьбе с врагом». Одновременно гласные Думы образовали Комитет помощи больным и раненым воинам²⁵. 

Из-за войны Дума 4 июня постановила отложить установку памятника Александру II, хотя бронзовая фигура императора была уже доставлена в Нижний Новгород. (Решение о возведении этого монумента Дума приняла ещё 30 декабря 1895 года, в память 25-летия Городской реформы). Состоялась лишь закладка памятника, торжественно произведенная при участии гласных 27 июня 1904 года на Благовещенской площади²⁶. 

 

СОЗЫВ 1905–1908 годов

На этот срок остались гласными А.В. и В.В. Баулины, Я.Е. Башкиров, Н.А. Бугров, П.Н. Михалкин, А.А. Савельев, И.Ф. Ремлер, П.Д. Яргомский, И.В. Богоявленский, И.Н. Кемарский, В.А. Горинов, М.А. Дегтярев, П.И. Лельков, А.М. Меморский. Вернулся в Думу после перерыва Д.В. Сироткин. Из новичков отметим архитектора Д.А. Вернера и отпрысков старинных купеческих фамилий М.Н. Блинова и Ф.М. Каменского. Городским головой в третий раз избрали А.М. Меморского.

Гласным этого созыва пришлось работать в чрезвычайных условиях революции. Страсти бурлили и в Думе и вне её. Взаимная ненависть политических противников была так сильна, что дело доходило до кровопролития. В Нижнем Новгороде ожесточенные столкновения революционеров и сторонников самодержавия прошли 9–11 июля 1905 года. Погибли несколько человек, в том числе член Городской думы, сторонник левых А.К. Гейнце. Её гласные, потрясенные произошедшим в заседании 12 июля 1905 г. определили настоять перед губернатором и прокурором Окружного суда о производстве строжайшего следствия с возбуждением уголовного преследования виновных²⁷.

Несколько раз город будоражили забастовки – как местные, так и общероссийские. С 19 по 21 мая стояли трамваи – прекратили работу служащие Русского общества электрических дорог и освещения. В конце года стачка трамвайщиков растянулась уже на три недели (с 14 ноября по 9 декабря)²⁸. На три дня (18–20 октября 1905 г.) деловую жизнь Нижнего Новгорода парализовала Всеобщая политическая стачка – часть общероссийской. Она началась после получения известий о том, что Николай II 17 октября 1905 г. подписал манифест о даровании политических свобод, расширении избирательных прав и придании законодательного характера Государственной думе.

Выходу Манифеста было посвящено чрезвычайное заседание Нижегородской городской думы, на котором Городской голова Меморский выступил с прочувствованной речью. Он предложил почтить вставанием память «борцов за свободу» и ознаменовать издание Манифеста основанием в Нижнем Новгороде Народного университета. Дума тут же постановила выделить на это 100 тысяч рублей. Кроме того, Меморский призвал взять на содержание городской казны Народный дом Общества распространения начального народного образования (ныне в этом здании находится Оперный театр), чтобы «дать свободному народу помещение для собраний», а также ходатайствовать об освобождении всех томившихся в нижегородских тюрьмах политических заключённых.

Все эти предложения гласные Городской думы одобрили, а затем во главе с Меморским вышли на Благовещенскую площадь, где шёл революционный митинг. Импровизированной трибуной служило возвышение на месте будущего памятника Александру II. Взобравшись на принесённый кем-то стол и осенённый красными флагами, Голова ознакомил собравшихся с решениями Городской думы, которые были встречены криками «ура»²⁹.

Однако не все нижегородцы в эти дни проявляли столь бурную радость. Монархисты, а их на родине Минина имелось немало, были до глубины души возмущены торжеством революционеров – «врагов престола и отечества», нередкими оскорблениями в адрес Императора и символов государственной власти. Консерваторы (в основном представители городских низов – мастеровые, ремесленники, мещане, мелкие лавочники) провели несколько многолюдных демонстраций под белыми (монархическими флагами).

Казалось, ещё немного и политические противники вновь сойдутся в рукопашной. Но здравый смысл всё-таки возобладал. При Нижегородской городской думе был создан т.н. «умиротворительный комитет», куда вошли наиболее уважаемые в Нижнем люди, представители разных политических лагерей – от левых до правых. В результате Нижний Новгород, один из немногих русских городов губернского уровня, в октябре – ноябре 1905 г. избежал кровавых столкновений.

После издания Манифеста 17 октября 1905 г. в России началось создание легальных политических партий. В них стали вступать и гласные Нижегородской городской думы. В оппозиционную Конституционно-демократическую партию вошли А.А. Савельев, А.В. Баулин, И.Ф. Ремлер, В.А. Горинов. Лояльному к власти Союзу 17 октября отдали предпочтение гласные И.Н. Кемарский и А.А. Зайцев. В комитет Умеренно-прогрессивной партии вошёл П.И. Лельков³⁰. Имелись среди гласных Городской думы и социал-демократы (П.П. Малиновский) и члены Союза Русского народа (К.П. Карташов).

Теперь партийное соперничество придавало думским дебатам особую остроту. Политика примешивалась к обсуждению даже сугубо хозяйственных проблем. Так, например, случилось с вопросом об устройстве железной дороги на конной тяге. Построить её предложил гласный И.Н. Кемарский. 13 октября 1906 г. Городская дума создала соответствующую комиссию во главе с Кемарским, разработавшую затем проект «конки»³¹. Комиссия посоветовала Думе купить бывшие в употреблении рельсы и подвижной состав у Московского городского самоуправления, как раз менявшего «конку» на трамвай. Но потом они оказались непригодными, и рельсы и вагоны заказали новые. Маршрутов намечалось три: по Большой Печерской, Варварке и в Макарьевской (заречной части).

Доклад комиссии Кемарского обсуждался 9 марта 1907 г. и вызвал возражения у правого, купеческого крыла Думы. Его лидер, Я.Е. Башкиров, указал, что «в настоящее время, когда все города заменяют конную тягу электрической» поступать наоборот «несвоевременно». Башкиров и его единомышленники предсказывали, что «конка» станет обузой для городского бюджета. Они ратовали за развитие электротранспорта. Но их оппоненты из числа либералов говорили, что «конка» гораздо дешевле трамвая и нужно поддержать развитие этого вида транспорта в интересах небогатых жителей окраин, которым «приходится ходить большие расстояния пешком». В итоге купцы остались в меньшинстве³².

Первый вагон конки прошел по рельсам 29 апреля 1908 г., а 15 июля конно-железная дорога открылась для постоянного движения³³. Она проходила по улицам Большой Печёрской и Тихоновской до Благовещенской площади.

В эти годы город обзавелся ещё одним важным предприятием. 17 августа 1905 г. Нижний Новгород взял в концессионное пользование принадлежавшую казне телефонную сеть. Тем самым в истории нижегородского телефона настал новый важный этап. Вообще же всё началось в 1881 г., когда частная пароходная компания «Дружина» впервые в нашем городе наладила телефонную связь для своих внутренних нужд. А в 1885 г. была оборудована казённая общегородская телефонная станция с коммутатором на 50 номеров. Среди её первых абонентов были и гласные Нижегородской городской думы – Башкировы, Блиновы, Бугровы. Станция располагалась в доме купца Стогова на Жуковской улице (ныне ул. Минина, д. 4). Её то и забрала в 1905 г. в концессию городская управа.

16 июня 1906 г. после двухлетней отсрочки на Благовещенской площади был установлен памятник Александру II. Бронзовая фигура Императора держала в руках указ о Городской реформе 1870 г. и была обращена лицом к зданию Городской думы. Автором скульптуры был племянник знаменитого Опекушина, А.В. Курпатов. Он лично приехал Нижний Новгород и Городской голова Меморский особо поблагодарил художника за то, что он «много потрудился в сооружении памятника безвозмездно, отдав свой проект в собственность города»³⁴.

Ещё один щедрый подарок Нижний Новгород получил от внука Александра II, императора Николая II. Он в апреле 1908 г. пожаловал Нижнему Новгороду картину К.Е. Маковского «Воззвание Минина к нижегородцам». Через особо выбранную депутацию (в неё вошли А.М. Меморский, Н.А. Бугров, Я.Е. Башкиров, А.В. Баулин и А.А. Савельев) Нижегородская дума благодарила царя за этот шедевр, ставший затем одним из исторических символов нашего города. Полотно Маковского прибыло из Петербурга в Нижний 12 мая 1908 года. Оно было столь велико, что ящик с ним не помещался ни в одном вагоне. Поэтому он следовал на отдельной платформе, надежно укрытой брезентом. Грандиозная картина Маковского была вывешена в здании Городской думы.

 

СОЗЫВ 1909–1912 годов

Революция 1905–1907 гг. резко расколола нижегородцев. Поэтому следующие выборы в Городскую думу (в 1909 г.) прошли в обстановке острой конфронтации.

Соперничали на них две силы – «консерваторы» («купеческая партия») и «прогрессисты». Под флагом последних объединились практически все оппозиционные элементы. Список «прогрессивных кандидатов» включал конституционных демократов, составивших его костяк, левых разного толка и беспартийных либералов.

Пропагандистскую кампанию «прогрессистов» обслуживал контролировавшийся конституционными демократами «Нижегородский листок» – самая популярная городская газета. На его страницах деятельность старого, «консервативного» состава Думы подвергалась ожесточённым нападкам. «Купцы не работают ни в комиссиях, ни в управе», сидят себе только для почета, нисколько не заботясь о благоустройстве окраин³⁵, – утверждали оппозиционные журналисты, выступавшие от имени «широких масс городского населения». Эта критика во многом была несправедлива. Как мы помним, городское хозяйство в начале ХХ в. развивалось весьма динамично. Но таковы уж законы жанра. Либералам очень важно было получить контроль над одним из важнейших городов страны, и они не жалели сил, чтобы опорочить соперников.

В итоге купцов в новом составе новой Думы стало меньше. Среди гласных не оказалось представителей трех известных предпринимательских фамилий – Блиновых, Дегтяревых, Каменских. Правда, Я.Е. Башкиров и Н.А. Бугров, несмотря на нападки, свои места сохранили. Попал в Думу и молодой Николай Матвеевич Башкиров. Остались гласными А.В. Баулин, П.Н. Михалкин, А.А. Савельев, П.Д. Яргомский, И.В. Богоявленский, И.Н. Кемарский, В.А. Горинов, П.И. Лельков, А.М. Меморский, Д.В. Сироткин. После долгого перерыва вернулся в Думу С.И. Жуков (редактор популярной газеты «Волгарь»). Впервые оказались в Думе либеральный адвокат Н.Ф. Соколов и друг Горького, редактор резко оппозиционной газеты «Судоходец» Ф.П. Хитровский. В целом в результате выборов позиции «консерваторов» ослабли. Городским головой стал кандидат «прогрессистов» конституционный демократ Владимир Андрианович Горинов.

Как деловой и опытный в городском хозяйстве человек, Горинов оказался относительно приемлемой кандидатурой и для «купеческой партии». Видимо поэтому Городским головой в феврале 1909 г. он был избран солидным большинством голосов (52 – «за», 11 – «против»). Тем не менее, его председательство в Нижегородской думе оказалось коротким и не особенно успешным.

Во-первых, Горинов был человеком уже пожилым и часто хворал. Поэтому ему приходилось неоднократно надолго прерывать выполнение своих обязанностей. Во-вторых, Владимир Андрианович не нашёл общего языка с членами Городской управы. В результате в октябре 1910 г. Горинов отказался от должности Городского головы по состоянию здоровья³⁶. Вероятно, ускорило уход Владимира Андриановича назначение нижегородским губернатором крайнего консерватора и лютого врага Конституционно-демократической партии А.Н. Хвостова. Горинов прекрасно понимал, что с Хвостовым он не сработается. Новым главой города в ноябре 1910 г. был избран заместитель Горинова, многоопытный Иван Васильевич Богоявленский.

Гласным этого созыва пришлось много времени уделить «железнодорожному» вопросу, чрезвычайно важному для города. В те годы возникла необходимость соединения Урала и Западной Сибири прямой железнодорожной линией с Москвой. Естественно, для Нижнего Новгорода было жизненно необходимо оказаться на этой ветке, а не в стороне от неё. Городская дума прилагала для этого все возможные усилия. Кроме того, гласные надеялись, что компания, взявшаяся за строительство указанной железной дороги, построит постоянный мост через Оку, без которого Нижний Новгород просто изнывал. Возведение моста в черте города было главным условием, которое Городская дума в 1911 г. поставила перед группой московских капиталистов, намеревавшихся провести линию Нижний Новгород – Екатеринбург³⁷. Но оно требовало вложения огромных денег и пугало предпринимателей. В результате Нижний Новгород оказался у разбитого корыта.

Был осуществлен проект общества Московско-Казанской железной дороги, вообще обходивший Нижний Новгород. Дорога от Москвы на Урал пошла через Муром, Арзамас и Казань, мимо нашего города.

В 1912 г. нижегородцы попытались изменить ситуацию. Особенно напористо действовал Д.В. Сироткин. Вместе с А.А. Блиновым и своим астраханским компаньоном И.Ф. Скрепинским он предложил построить железную дорогу Нижний Новгород – Кунгур. Сироткин постарался убедить в преимуществах этого варианта правительственных чиновников и влиятельных депутатов Государственной думы. В феврале 1912 г. он написал большой письмо о преимуществах прохождения линии Москва – Урал через Нижний Новгород, а не через Казань лидеру фракции конституционных демократов в III Государственной думе П.Н. Милюкову³⁸. Но всё было напрасно.

 

СОЗЫВ 1913–1916 годов

Из старожилов Думы свои места сохранили Я.Е. Башкиров (вскоре после избрания скончался), Н.М. Башкиров, Н.Ф. Соколов, И.В. Богоявленский, С.И. Жуков, И.Н. Кемарский, П.Н. Михалкин, Д.В. Сироткин. Среди новых гласных выделим знаменитого фотографа М.П. Дмитриева, В.М. Башкирова (ещё одного представителя известной купеческой фамилии) и двух предпринимателей, близких к Д.В. Сироткину – П.А. Рукина и З.М. Таланцева.

Особо следует сказать о Зиновии Михайловиче Таланцеве (1868–1929). Сын чебоксарского купца, он достиг больших высот в бизнесе, науке и общественной деятельности. С одной стороны Таланцев получил известность как удачливый предприниматель. Но жила в нём тяга и к политике. В 1907 г. его избрали депутатом II Государственной думы от Казанской губернии. А на закате дней Таланцев – почтенный профессор химии³⁹. Ну а в 1913 г. Зиновий Михайлович числился нижегородским 1-й гильдии купцом и являлся ближайшим сподвижником Д.В. Сироткина.

Сироткин в это время достиг пика своего влияния. Он уже возглавлял Нижегородский биржевой комитет (т.е. был лидером предпринимателей губернии), Совет съездов судовладельцев Волжского бассейна, Совет всероссийских старообрядческих съездов. Теперь он претендовал на должность Городского головы.

Его основным соперником сначала являлся Яков Емельянович Башкиров. Однако из-за нападок либеральной прессы тому пришлось отказаться от борьбы. Тогда Башкиров сделал ставку на А.М. Меморского. Но на выборах оказалось, что Меморский получил всего 28 записок гласных Думы, в то время как фамилия Сироткина значилась в 46 записках. При этом сам Сироткин демонстрировал полное равнодушие к борьбе за кресло Главы города. В момент голосования он находился в ... местечке Джебел Туркестанского края, где принимал целебные грязевые ванны. (Правда, телеграфную связь со своими сторонниками в Городской думе поддерживал регулярно). Телеграммой он и заявил о своём отказе от баллотировки. Но и конкуренты Сироткина, в том числе Меморский и Богоявленский, видя, сколько сторонников у Дмитрия Васильевича, и опасаясь провала, тоже баллотироваться, не стали.

На 27 марта 1913 г. были назначены повторные выборы. И вновь Сироткин получил большинство записок – 40. На этот раз доверенные хитроумного купца предъявили телеграмму о том, что он готов баллотироваться при угрозе срыва выборов. Председательствовавший на избирательном собрании Я.Е. Башкиров, указав на неоднозначность этой телеграммы, попытался сорвать голосование по кандидатуре своего противника. Но это ему не удалось. За Сироткина положили 45 белых шаров и только 28 чёрных. Таким образом, он и стал Городским головой.

Свою деятельность новый Голова начал с широкого жеста. Он отказался от положенного ему по должности жалования, предложив тратить эти деньги на городские нужды. В тоже время Сироткин сразу предупредил, что обстоятельства требуют от него частых и продолжительных отлучек из Нижнего Новгорода. Пойдя навстречу Голове, Городская Дума разрешила Дмитрию Васильевичу ежегодно брать два полуторамесячных отпуска – летом и зимой.

Несмотря на то, что Сироткин нередко уезжал из Нижнего по своим делам и подолгу отсутствовал, вожжи управления городским хозяйством он держал твёрдо и пользовался большим авторитетом среди гласных.

При Сироткине городское управление осуществило ряд крупных проектов, намеченных ещё предшественниками Дмитрия Васильевича. Здесь, прежде всего, нужно отметить устройство канализации. Необходимость в ней назрела давно, но не все домовладельцы желали тратиться на подключение к городской канализационной системе. Однако в 1912 г. Николай II подписал закон, позволявший городскому самоуправлению требовать от хозяев домов обязательного присоединения к городской канализации. И Нижегородская городская дума не преминула этим воспользоваться, приняв в 1913 г. соответствующе решение.

На осуществление этого грандиозного проекта был заключен городской облигационный заём на 2 миллиона рублей сроком на 49 лет. Для его погашения и уплаты процентов Дума ввела особый сбор с присоединяемых к городской канализационной системе домовладельцев. Исполнительный комитет по постройке канализации возглавил гласный З.М. Таланцев, выпускник Казанского университета, весьма сведущий в химии. Под его руководством развернулись невиданные по сложности инженерно-технические работы. В 1914–1915 гг. были построены бетонный коллектор на Ковалихе, очистная станция на берегу Волги и соединявший их 600-метровый кирпичный тоннель под Сенной площадью⁴⁰.

Введение в действие канализации потребовало увеличения мощности водопроводной сети. Были установлены новые насосы и фильтры, проложены новые линии труб. В 1914 г. закончили постройка водонапорной башни в верхней части города.

Городское хозяйство всё более расширялось. Нижегородская городская дума приняла решение выкупить у «Русского общества электрических дорог и электрического освещения», деятельность которого вызывала многочисленные нарекания, трамвайное и электрическое хозяйство. Соответствующий договор был подписан Д.В. Сироткиным 15 октября 1914 года⁴¹. В том же 1914 г. начало работу ещё одно муниципальное предприятие – городская хлебопекарня на Большой Печёрской.

В 1915 г. нижегородцы, казалось бы, приблизились к осуществлению своей вековой мечты – постройке постоянного моста через Оку. 15 августа 1915 г. Городская дума подписала договор с обществом Московско-Казанской железной дороги о том, что эта компания (получившая разрешение правительства на постройку железной дороги Нижний Новгород – Котельнич) возведет к 1920 г. в черте города Окский мост. За это Нижний Новгород обязывался уплатить 9 миллионов 750 тысяч рублей в рассрочку в течение 60 лет.

Нельзя не упомянуть и о заслугах гласных этого созыва в развитии просвещения. Нижегородская общественность уже давно ставила вопрос о том, что городу необходимо собственное высшее учебное заведение. Как мы помним, ещё в октябре 1905 г. Городская дума решила открыть в Нижнем Новгороде так называемый Народный университет. Однако с тех пор дело не двигалось. Правда, в 1911 г. в Нижнем открылся филиал Археологического института (московского вуза). Но нижегородцы по-прежнему мечтали об университете. Прорыв удалось совершить при Сироткине. В ноябре 1914 г., Думой была сформирована специальная комиссия по вопросу о выработке положения о Народном университете в Нижнем Новгороде. Городская дума избрала попечительный совет университета во главе с гласным З.М. Таланцевым.

Отметим, что в 1921–1929 гг. Таланцев станет доцентом, а затем профессором химического факультета Нижегородского университета, будет автором учебников, научных статей и изобретений. Так что в попечительском совете он отнюдь не являлся «свадебным генералом». Наоборот, во многом благодаря именно его усилиям 18 января 1916 г. в Народном университете начались занятия.

На базе Городского народного университета и эвакуированного в Нижний Новгород Варшавского политехнического института имени Николая II в 1918 г. открылся Нижегородский государственный университет, нынешний ННГУ имени Н.И. Лобачевского, один из ведущих вузов России.

Кроме Варшавского «политеха», в Нижний Новгород в годы Первой мировой войны был эвакуирован вместе с рабочими целый ряд предприятий, в том числе такие крупные, как «Фельзер» и «Новая Этна». В это трудное время наш город дал приют и более 50 тысячам беженцев из западных областей России. А избранный Городской думой комитет Всероссийского союза городов по оказанию помощи больным и раненым воинам организовал более 20 лазаретов, принявших только за первые полтора года войны 25 тысяч бойцов русской армии.

 

1917 год

Выборы на четырехлетие 1917–1920 гг. проходили в обстановке резкого противостояния между царским правительством и оппозицией. Силы противников самодержавия всё более укреплялись. Это отразилось и на результатах нижегородских выборов. Большого успеха добилась Конституционно-демократическая партия, враждебная властям. Среди её кандидатов, ставших гласными, следует отметить издателя «Нижегородского листка» Е.М. Ещина (1865 – не ранее 1936) и гимназического учителя истории, будущего член-корреспондента АН СССР С.И. Архангельского (1882–1958). Из гласных, сохранивших свои кресла, выделим П.Н. Михалкина, И.В. Богоявленского, Н.М. Башкирова, З.М. Таланцева, Д.В. Сироткина.

В конце февраля 1917 г. в Петрограде началась революция. Нижегородские противники самодержавия были намерены поддержать своих столичных товарищей. Вечером 28 февраля началось, длившееся всю ночь совещание гласных Нижегородской городской думы, примыкавших к конституционно-демократической партии, и руководства местных социал-демократов «по вопросу о подготовке к развертывающимся событиям»⁴².

В 2 часа ночи собравшиеся узнали о том, что власть в Петрограде перешла в руки оппозиции. Это сообщение принес гласный Е.М. Ещин. Он получил соответствующую телеграмму Петроградского телеграфного агентства, направленную в редакцию издаваемого им «Нижегородского листка». Днем 1 марта 1917 г. при взаимодействии социалистов, организовавших «поход» на Нижний сормовских рабочих, и конституционных демократов – гласных Городской думы, переворот произошёл и в Нижнем Новгороде. Городской голова Д.В. Сироткин его полностью поддержал, поскольку тоже принадлежал к числу противников Николая II.

Сироткин, который в этот день приехал из Москвы, рассказал, как там организовалась новая революционная власть. По московскому образцу новые властные органы были созданы и в Нижнем Новгороде. 1 марта 1917 г. Нижегородская городская дума утвердила образование Городского общественного комитета, созданного «для осуществления целей и указаний Государственной думы»⁴³. В его состав должны были войти 53 человека: по 12 от Городской думы и рабочих депутатов, остальные от различных общественных и профессиональных организаций⁴⁴. Затем из него был выделен исполком, председателем которого стал Д.В. Сироткин.

Таким образом, в Нижнем Новгороде, как и по всей России, революция произошла благодаря совместным усилиям либералов и социалистов. Далее, однако, между ними началась борьба за власть. Социалисты начали энергичное наступление на буржуазию.

За «буржуазный характер» подвергалась ожесточённым нападкам и Городская дума Нижнего. Поэтому она 10 апреля 1917 г. решила «самодемократизироваться», включив в свой состав по 10 новых гласных, избранных на основе всеобщих и равных выборов от каждой из четырёх частей города.

Выборы в верхней части города (1-я и 2-я Кремлёвские и Рождественская части) состоялись уже 16 апреля 1917 г., а в Канавине – 23 апреля (здесь одновременно избиралась и районная дума из 40 человек).

Полную победу одержали социалисты. Причём в Канавине значительного успеха добились большевики. Правда, конституционным демократам удалось опротестовать итоги выборов в верхней части города (ссылаясь на вопиющие нарушения процедуры голосования), но новые гласные от Канавина 4 мая 1917 г. были включены в состав Думы.

Сироткин понимал, что сработаться с ними ему будет практически невозможно. Более того, велика была вероятность, что голова-миллионер станет постоянной мишенью для нападок новоиспечённых гласных-социалистов. К тому же реальная власть в Нижнем от Городской думы, как органа «старорежимного», да ещё избранного явно недемократическим путём, фактически перешла к губисполкому Временного правительства и Совету рабочих депутатов. За состояние же городского хозяйства, быстро приходившего в условиях двоевластия в упадок, по привычке спрашивали с думцев. Поэтому Сироткин 15 мая 1917 г. счёл за благо отказаться от должности Городского головы.

Из-за отставки Д.В. Сироткина место нижегородского Головы несколько месяцев пустовало. Преемник Дмитрия Васильевича должен был определиться после новых выборов в Городскую думу – всеобщих, равных, прямых и тайных.

Они состоялись 16 июля 1917 г. и впервые проходили по партийным спискам. Победили социалисты-революционеры, набравшие 39 % голосов. Самыми яркими фигурами среди гласных-эсеров были И.И. Калюжнов (товарищ председателя губернского комитета Партии социалистов-революционеров, редактор эсеровской газеты «Народ»), член Совета солдатских депутатов В.Г. Ганчель, адвокат В.В. Золотницкий (сын известного нижегородского общественного деятеля и врача В.Н. Золотницкого), председатель губернского Совета крестьянских депутатов М.Н. Кутузов (преподаватель Учительского института).

На втором месте оказались конституционные демократы (24,6 % голосов). Из числа гласных от этой партии отметим Г.Р. Килевейна (председатель губкома КДП), Е.М. Ещина, краеведа и публициста В.Е. Чешихина-Ветринского (1866–1923), адвокатов П.А. Рождественского, А.П. Пунинского, Ф.П. Владимирова, губернского комиссара Временного правительства П.А. Демидова, а также знакомых нам И.В. Богоявленского и И.Н. Кемарского, которые примкнули к «кадетам» после Февральской революции.

Третьими были народные социалисты (14 %). Из них наибольшей известностью в Нижнем пользовались помощник директора Народного университета Н.Д. Работнов, председатель Нижегородского союза инженеров П.А. Суткевич, видный деятель кооперации В.М. Владиславлев, земский врач И.И. Сенюткин. Особо отметим учителя А.Н. Свободова (1884–1950). В будущем он стал выдающимся филологом, написал докторскую диссертацию о творчестве Горького, преподавал в Педагогическом институте, а затем на истфиле Университета.

Дальше следовали меньшевики (11 %). В этой фракции тон задавали руководители нижегородского Совета С.М. Штерин и П.Ф. Налетов, адвокат А.Б. Заходер, журналист С.И. Гриневицкий (1863–1926).

Большевики набрали почти в три раза меньше голосов (4,4 %). Первые 4 места в их списке занимали Е.Н. Козин, Е.А. Дунаев (член губкома партии), Я.З. Воробьев (секретарь Канавинского комитета большевиков, в будущем – председатель губчека), Г.С. Биткер.

Чуть уступили большевикам сионисты (4,1 %). Их список возглавляли врач И.Л. Бергер, служащий Я.М. Рущук, учитель Д.Л. Кегелес.

Кандидатом на должность Городского головы от победивших на выборах эсеров стал солдат нестроевой роты 185-го пехотного запасного полка Владимир Генрихович Ганчель. Февральская революция круто изменила его судьбу. Образованный, политически активный солдат избирается товарищем председателя Нижегородского совета солдатских депутатов. Затем, как представитель Совета, командируется в Губернский продовольственный комитет и становится товарищем председателя Губернской продовольственной управы. Он считался главным эсеровским специалистом по продовольственному вопросу и вообще по хозяйственным делам.

Но гласные-кадеты заявили, что Ганчель в Нижнем человек случайный и, поэтому, не имеет авторитета у населения. Особенно резкую речь произнёс один из лидеров конституционных демократов Е.М. Ещин. Тем не менее, на выборах, состоявшихся на заседании нового состава Думы 1 августа 1917 г., Ганчель получил большинство голосов. И это при том, что как солдат срочной службы должность Городского головы он занимать не мог!

Чтобы выйти из правового тупика, связанного со статусом вновь избранного Головы, Городская дума возбудило ходатайство перед военным министром по поводу освобождения Ганчеля от воинской повинности. До удовлетворения просьбы обязанности Городского головы возложили на его заместителей («товарищей»): меньшевика Гриневицкого, конституционного демократа И.В. Богоявленского и народного социалиста А.Н. Свободова. Они должны были руководить городом по очереди, по месяцу каждый.

Таким образом, Ганчель был избран головой, но в должность официально не вступил. В таком неопределённом состоянии он находился почти три месяца, значительную часть этого времени, проведя в командировках. В середине августа Городская дума послала его на Государственное совещание в Москву, затем несколько раз поручала по продовольственным делам съездить в Петроград.

Снабжение Нижнего к этому времени резко ухудшилось, поскольку крестьяне отзывались сдавать хлеб по назначенным государством очень низким закупочным ценам. В результате с 1 августа 1917 года хлеб в Нижнем Новгороде продавался по карточкам – 600 грамм на человека.

23 августа 1917 г. Нижегородская дума командировала В.Г. Ганчеля и Е.М. Ещина в Петроград, чтобы убедить Временное правительство повысить закупочные цены на хлеб и тем самым заинтересовать крестьян в продаже зерна государству. Однако единственное чего удалось добиться нижегородским делегатам у непоколебимых министров, так это разрешения производить самостоятельные закупки хлеба в соседних регионах.

Увы, продовольственный комитет Симбирской губернии, игнорируя предписание Временного правительства, не позволил вывозить хлеб со своей территории. А уже купленное зерно из Казанской и Рязанской губерний пришлось переправлять в Нижний Новгород либо тайком, либо с помощью воинских команд.

В итоге с 20 сентября 1917 г. суточная норма выдачи хлеба в городе уменьшилась до 400 грамм на человека. Однако и эту норму не всегда удавалось обеспечить. Результатом перебоев с хлебом стал разгром возмущёнными горожанами здания городской продовольственной управы на Большой Покровской, сопровождавшийся избиением служащих.

Это случилось 14 октября 1917 года. А 25 октября Временное правительство было свергнуто большевиками.

Вечером 26 октября под председательством конституционного демократа П.Н. Булашевича началось экстренное заседание Нижегородской городской думы. Гласные назвали большевистский переворот, осуществлённый накануне выборов в Учредительное собрание, «преступлением» и сформировали Комитет защиты революции (с 29 октября – «Комитет спасения родины и революции»)⁴⁵. Возглавил его В.Г. Ганчель. А 28 октября 1917 года городская дума постановила просить Ганчеля немедленно приступить к исполнению обязанностей Городского головы (хотя ходатайство об освобождении его от военной службы ещё не было удовлетворено).

Гласные Городской думы решили не покидать её здания и, если потребуется дать отпор большевикам. На помощь членам Думы пришло несколько офицеров и 30 вооруженных студентов Политехнического института⁴⁶. Однако действенной борьбе с большевиками мешало отсутствие единства в лагере их оппонентов. Губернский комиссар эсер М.И. Сумгин (высшее должностное лицо в губернии) не только не поддержал своих товарищей по партии, но, напротив, предложил членам Комитета защиты революции и гласным, забаррикадировавшимся в здании Городской думы, «во избежание ненужного кровопролития» разойтись по домам.

Члены Думы и сами не желали крови. Особенно их страшила возможность гибели мальчиков-студентов. Поэтому, когда возникла угроза непосредственного столкновения с красногвардейцами, гласные кадеты, эсеры и народные социалисты решили сами оказать сопротивление, но «отпустить учащихся, дабы они не пострадали»⁴⁷.

Даже забастовку протеста и ту Дума не захотела устроить, поскольку это плохо сказалось бы на городском хозяйстве и принесло бы неудобство жителям. Думское руководство отмежевалось от стихийно забастовавших почтовиков, железнодорожников и городских служащих. А 1 ноября 1917 г. Комитет спасения родины и революции решил начать переговоров с большевиками об урегулировании жизни в городе и губернии.

Искомый компромисс, казалось, был найден 2 ноября 1917 г., когда эсеры и меньшевики согласились провозгласить в губернии Советскую власть, а большевики признали, что эта власть должна носить коалиционный характер. Большевистский ревком и Комитет спасения родины и революции одновременно были ликвидированы.

На две недели силовое противостояние в Нижнем прекратилось. Все партии занялись подготовкой к намеченным на 12–14 ноября 1917 г. выборам в Учредительное собрание. На них одержали победу эсеры. Но большевики не собирались возвращать им власть. Более того, сразу после обнародования предварительных результатов голосования, партия Ленина всерьёз занялась полным захватом власти на местах.

22 ноября 1917 г. в контору Государственного банка на Большой Покровской явился назначенный Советом комиссар – С.А. Акимов. Он заявил, что берёт под свой контроль выдачу наличности. Управляющий конторой, Н.П. Полянский, пригласил для участия в переговорах Ганчеля. Но аргументы комиссара, подкреплённые штыками красногвардейцев, оказались весомей увещеваний Городского головы.

Однако городские власти не собирались так просто сдаваться. Ганчель 24 ноября предложил Городской думе начать выпуск бон (краткосрочных долговых обязательств, своего рода суррогата денег). Между тем в декабре 1917 г. вышел декрет Совета народных комиссаров о национализации банковского дела. Все частные банки ликвидировались, их активы и пассивы передавались Государственному банку. В Нижнем, в числе прочих, подвергся секвестру и городской Николаевский банк, что, по понятным причинам, вызвало особенно болезненную реакцию его учредительницы – Городской думы.

19 декабря 1917 года гласные потребовали возвратить городу его имущество. В противном случае управа угрожала коллективной отставкой. Большевики естественно, этот ультиматум проигнорировали. И тогда 21 декабря 1917 г. В.Г. Ганчель подал письменное заявление о сложении своих полномочий, как и его коллеги по управе – эсеры и народные социалисты. Между тем большевики как будто только этого и ожидали. Самоустранение Управы и Головы позволило им без лишних эксцессов ликвидировать последнюю не подчинившуюся им властную структуру. 5 января 1918 г. исполком Нижегородского Совета рабочих и солдатских депутатов постановил распустить Думу и передать городское управление в ведение Совета «до новых выборов». А новые выборы в Городскую думу состоялись только в 1994 году...

1 Список лиц и учреждений, на основании ВЫСОЧАЙШЕ утвержденного 11 июня 1892 Городового Положения имеющих право участвовать в городских выборах по г. Нижнему Новгороду. – Нижний Новгород, 1912. – С.1.

2 Ссылки на статьи «Городового положения» 1892 г. даются по: Городовое положение (1892 г.) // Государственные учреждения России. – Нижний Новгород, 1994.

3 Протокол Нижегородской городской думы 25 февраля 1893 года // Протоколы Нижегородской городской думы за 1893 год. – Б.м., б.г. – С.2–5.

4 Протокол Нижегородской городской думы 13 апреля 1893 года // Протоколы Нижегородской городской думы за 1893 год. – С.3.

5 Протокол Нижегородской городской думы 16 июля 1893 года // Протоколы Нижегородской городской думы за 1893 год. – С.6.

6 Протокол чрезвычайного собрания Нижегородской городской думы 14 августа 1893 года // Протоколы Нижегородской городской думы за 1893 год. – С.3.

7 Богородицкая Н.А. Предыстория XVI Всероссийской промышленной и художественной выставки 1896 г. в Нижнем Новгороде и ее организация // XVI Всероссийская промышленная и художественная выставка 1896 г. в Нижнем Новгороде: Очерки истории. – Нижний Новгород, 1996. – С.6.

8 Филатов Н.Ф. XVI Всероссийская промышленная и художественная выставка 1896 года в Нижнем Новгороде и её создатели // XVI Всероссийская промышленная и художественная выставка 1896 г. в Нижнем Новгороде. – С.17.

9 Виноградова Т.П. Конструкции инженера В.Г. Шухова на XVI Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде //100 лет Всероссийской промышленной и художественной выставке 1896 г. в Нижнем Новгороде. – С.188–191.

10 Колябин В.В. К столетию нижегородского трамвая: «Прожекты» и «прожектеры» // XVI Всероссийская промышленная и художественная выставка 1896 г. в Нижнем Новгороде. – С.104–111.

11 Яксяргин Л.М. Нижегородский трамвай в начале ХХ века // Нижегородский краеведческий сборник. – Нижний Новгород, 2005. – Т.1. – С.200.

12 Федоров В.Д. Проблемы благоустройства Н. Новгорода в работе городской думы //100 лет Всероссийской промышленной и художественной выставке 1896 г. в Нижнем Новгороде. – С.70.

13 Куприянова Н.И. Нижегородское городское самоуправление и всероссийская промышленная и художественная выставка // 100 лет Всероссийской промышленной и художественной выставке 1896 г. в Нижнем Новгороде: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. 3–5 сентября 1996 г. – Нижний Новгород, 1996. – С.162.

14 Ковалева Т.И. Музей в Дмитриевской башне // XVI промышленная и художественная выставка в Нижнем Новгороде. – С.122–129.

15 Федоров В.Д. Указ. соч. //100 лет Всероссийской промышленной и художественной выставке 1896 г. в Нижнем Новгороде. – С.69.

16 Седов А.В. Вдохновители Выставки // XVI Всероссийская промышленная и художественная выставка 1896 г. в Нижнем Новгороде. – С.33.

17 Виноградова Т.П. Судьба императорского павильона // Город славы и верности России. Материалы историко-краеведческой конференции, посвященной 775-летию Нижнего Новгорода. – Нижний Новгород, 1996. – С.198.

18 Богородицкая Н.А. Награды нижегородцев на Выставке // XVI Всероссийская промышленная и художественная выставка 1896 г. в Нижнем Новгороде. – С.119–120.

19 Горький М. Н.А. Бугров // Горький М. Литературные портреты. – М., 1967. – С.261.

20 Архив А.М. Горького ИМЛИ РАН. ПГ – РЛ. 15–2–8. Письмо А.М. Горького В.Т. Жаковой.

21 Протокол V очередного собрания Нижегородской городской думы. Заседание 12 марта 1898 года // Протоколы Нижегородской городской думы за 1898 год. – С.10.

22 Протокол Х очередного собрания Нижегородской городской думы. Заседание 29 мая 1898 года // Протоколы Нижегородской городской думы за 1898 год. – С.5–10.

23 Ефимкин А.П., Давыдов А.И. «В Макарьевской части Нижнего Новгорода…» (К столетию Центрального рынка) // Записки краеведов. – Нижний Новгород, 2004. – С.62–76.

24 Седов А.В. Кержаки. История трех поколений купцов Бугровых. – Нижний Новгород, 2005. – С.130–132.

25 Протоколы Нижегородской городской думы за 1904 год. Чрезвычайное собрание 29 января. – С.2–5.

26Протоколы Нижегородской городской думы за 1904 год. XII очередное собрание 2 июля. – С.2–3.

27 Савельев А.А. Год русской революции // Савельев А.А. Земство и власть. Из истории местного самоуправления в России. – Арзамас, 1995. – С.152–154.

28 Отчет о деятельности Нижегородской городской управы и о состоянии подведомственных ей частей, заведений и имуществ за 1905 год. – Нижний Новгород, 1907. – С.306.

29 Савельев А.А. Революционное движение в России и Нижнем Новгороде после издания Манифеста 17 октября 1905 года // Савельев А.А. Указ. соч. – С.195–200.

30 Савельев А.А. Революционное движение в России и Нижнем Новгороде после издания Манифеста 17 октября 1905 года // Савельев А.А. Указ. соч. – С.202.

31 Протоколы Нижегородской городской думы за 1906 год. XVIII очередное собрание 13 октября. – С.24.

32 Протоколы Нижегородской городской думы за 1907 год. VI очередное собрание 9 марта. – С.9–10. См. также: Нижегородский листок. – 1908. – 8 авг.

33 Коссой Ю.М. Ваш друг трамвай. – Нижний Новгород, 1996. – С.34–36.

34 Протоколы Нижегородской городской думы за 1906 год. XIII очередное собрание 16 июня. – С.3.

35 Нижегородский листок. – 1908. – 6 дек., 20 дек.

36 Нижегородский листок. – 1910. – 3 окт.

37 Протоколы Нижегородской городской думы за 1911 год. Чрезвычайное собрание 15-го марта. – С.2–10.

38 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф.579. Оп.1. Д.2346. Л.1–5.

39 Усманова Д.М. Таланцев Зиновий Михайлович //Государственная дума России: Энциклопедия: В 2-х т. Т.1. Государственная дума Российской империи (1906–1917). – М., 2006. – С.623, 626.

40 Медоваров Е.В. О подземных архитектурно-исторических сооружениях Нижнего Новгорода // Нижегородский краеведческий сборник. – Нижний Новгород, 2005. – С.297.

41 Яксяргин Л.М. Указ. соч. – С.210.

42 Материалы по истории революционного движения. – Нижний Новгород, 1922. – Т.3. – С.9.

43 ЦАНО. Ф.27. Оп.1. Д.1. Л.59об.

44 ЦАНО. Ф.27. Оп.1. Д.1. Л.59об.

45 ЦАНО. Ф.27. Оп.1. Д.4. Л.89.

46 Материалы по истории революционного движения. – Т.3. – С.125.

47 ЦАНО. Ф.27. Оп.1. Д.4. Л.103об.